science-review.ru
Достаточно очевидной является такая ситуация, в которой исследователь, как социальный субъект, допускает присутствие разных альтернативных тенденций или направлений в контексте социального развития. Между тем, принимая во внимание иной вариант развертывания существующей ситуации, когда исследователь проводит идентификацию не самого себя, а на первое место выходит некоторый его образ, следует обратить внимание на то, что этот последний образ реально переходит несколько в другие рамки, в другой контекст и уже будет характерен для несколько другой ситуации.
Это достаточно правомерный случай, потому что дискурс заходит не столько о реальности общества, в контексте которого исследователь находится, а на приоритетные роли выдвигается некоторый спектр или определенные множества исследуемых альтернатив, как имеющих реальное основание в самом социальном развитии, так и возможных альтернатив.
Можно принять достаточно слабое допущение относительно того, что подобные случаи с позиции их существования потенциальности, имеют место перехода, причем такой переход обычно осуществляется из области определенного спектра возможностей в другую область, которая будет областью реальности или актуальности, но общий контекст будет заметно отличаться, т.к. мы в данном случае не будем иметь дело с тем же самым набором возможных миров, который существовал перед социальным субъектом, как исследователем первоначально. Рассуждение касается того, что принимаемые конструкции в качестве возможных миров, коррелирующие с историческим и социальным развитием, в некоторой степени могут и сочетаться, хотя подобное сочетание трудно в реальности назвать весьма корректным, скорее всего это будет достаточно сильная теоретическая идеализация.
Конечно, имеется случай, когда социальный субъект подразумевает саму ситуацию альтернативности, связанную с теми или иными локальными социальными процессами. Однако, в подобной ситуации, рассуждение в большей мере подчеркивает, что сама проблема альтернативности будет связана с подниманием нелинейного времени или как говорят об этом в литературе, с ветвлением времени [1, 2].
Подобное ветвление достаточно удобно отражает подобную ситуацию, т.к., безусловно, само ветвление вправо, ветвление от настоящего времени в сторону будущего, позволяет говорить о том, что будущее формируется, как некоторый фрагмент, в котором имеются тенденции, альтернативы, которые могут конкурировать между собой, которые могут противоречить между собой и т.д.
Другое дело, что возможно не совсем корректно в подобных случаях связывать само социальное развитие и рассматривать локальные множества сценариев такого развития через призму набора альтернатив, т.к., в данном случае, это отдельный дискурс относительно того, как альтернативы в плане конкуренции, в плане состязательности между собой в итоге сформируют фрагмент социального процесса, который будет проходить через настоящее в будущее [3–5].
Видимо, не стоит обозначать некоторое количество связей и отношений, имеющих место между такими социальными и историческими процессами. И более того, видимо, нет смысла определять те или иные механизмы самой интерпретации, касающиеся непосредственно социального развития с одной стороны, а с другой стороны многоуровневости тех отношений, которые составляют между собой определенные комплексы в рамках различных версий социального бытия [6–8].
Конечно, если подойти к вопросу более обще, то можно сказать, что рассуждение проходит относительно проблемы многоуровневости развития, многоуровневости осуществлений исторических и социальных процессов, причем на приоритетные позиции выходят связи, взаимозаменяемости, взаимосвязи и т.д.
При этом, справедливо можно отметить, что в таких случаях исследователь, как социальный субъект, вполне может давать интерпретацию, связанную с тем или иным фрагментом будущего, т.к. он будет исходить из самой теории виртуальных и возможных миров. Т.е., проблема в общем будет заключаться в наличии возможности применения в контексте изучений социального развития, в концепции альтернативности социальных процессов, направленных в отношении будущего времени, при этом, немаловажную роль будут играть уже упоминавшиеся вероятные и возможные миры, которые получили достаточно серьезное развитие в рамках современной научной литературы.
Имеется прямой выход и на ситуацию, которая будет связана с нелинейным сценарием, т.е., фактически, линейное развитие, социальное развитие, нелинейной, в данном случае могут быть взаимодополнены, а именно, само рассуждение может идти, например, в рамках синергетики с учетом того, что сам результат будет получен при исследовании сложных саморазвивающихся систем. В контексте этих систем будут получены различные принципы, которые будут коррелировать с теми принципами, которые характеризуют локальные нелинейные социальные процессы.
В этом случае можно оговориться, что конечно, синергетическая парадигма предполагает свой концептуальный аппарат и свои семантические особенности. Хотя, не лишне и обратить внимание, что семантические особенности синергетического аппарата, используемый концептуальный аппарат, может в различных случаях быть весьма корректным вариантом для использования концепций возможных вероятных миров, при изучении фрагментов будущих комплексов исторических и социальных событий.
Такая тенденция следует из того, что исследователь, как социальный субъект, в достаточной степени будет опираться как на оценку результата осуществления альтернативных направлений социального развития, с учетом концепций вероятных возможных миров, так и понимать сами эти меры в качестве определенного результата, коррелирующего с той исследовательской задачей, которая социальным субъектом была изначально поставлена [9, 10].
Методологически важно отметить ту ситуацию, что реально имеется непосредственный выход на концепцию целерациональную, что подразумевает случай, в котором сама целерациональность уже осуществилась на основе использования теологических ценностей и диалектико-познавательных установок, а так же, в данном случае, немаловажную роль сыграла теория выбора. Именно рационального выбора исследователя, как социального субъекта. В данном случае мы поднимаем весьма важную проблему и она является весьма важным моментом в рассмотрении структурных особенностей социального развития, т.к. когда дискурс заходит о представлении тех или иных сегментов будущего времени, то соответственно, разные социальные субъекты вполне правомерно могут представлять различные сценарии этого будущего времени [11, 12].
И таких вариантов может быть множество, поэтому вполне естественно, что нужно провести определенное упорядочивание таких различных позиций. Нельзя при этом не отметить, что и само изучение сегмента будущего времени представляет в научной и философской литературе в недостаточной мере разработанный исследовательский пласт. Но при этом ни в коем случае мы не отрицаем, что определенная основа уже к настоящему времени не создана.
На наш взгляд, если мы используем аналитический подход к исследованию тенденций и альтернативных направлений социального развития, то необходимо весьма точно обозначить те знания и результаты, на которые социальный субъект, как исследователь, может вполне полагаться и который может их учитывать в различных смежных исследованиях.
Методологически также значимо, что в рамках рассмотрения различных комплексов исторического и социального развития, тенденции или альтернативы непосредственно связаны с кризисными или переходными периодами в рамках исторических процессов, Поэтому следует учитывать тот факт, что социальный субъект в своей теоретико-познавательной деятельности рассматривает такие альтернативы с позиции их обращенности в сегменты будущего времени. Но было бы правильно в этой ситуации учитывать и прошлое время, по крайней мере, тот сегмент, который находится в теоретико-познавательном поле социального субъекта.
Это дает возможность с одной стороны учитывать громадный опыт, который человечество достигло к настоящему времени и умело провести ту или иную реконструкцию знания в сегменте прошлого времени, которое может вполне понадобиться в настоящем времени. Возникает достаточно известная историческая альтернативистика, которая позволяет сочетать в себе сегменты прошлого и настоящего времени.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Трансформация стратегий исследования динамики социальной реальности», № 16-33-00003.